Содержание

Часть 1:
Безымянный день, 1963 – 1976
В допотопные лета

1963
О, кто бы взялся, кто бы мог
У всех свои Сокольники

1964
Скоро стает, скоро стает снег.
Я прячусь в сонную подушку
На приполярном белом свете

1965
Я знаю тихий небосклон.
Стынут стекла телефонных будок,
Сползает снег, как одеяло,
Совсем одни в большом и неуклюжем
Хрустит ледком река лесная,
Теплом опутана как тиной,
От маеты, забот и хвори,
Чередуя чёт и нечет,
В Москве стоит сентябрь с ветрами.
Над сараем белые голуби –

1966
На лист бумаги, как следы на снег,
Январский сумрак затяжной,
Я верю: все предрешено
Не ждать ни переправы, ни улова,
А у нас ни двора ни кола,
Горячей галькой к морю выйду,
После бури ночной, на суше
Ни пристаней и ни границ,
Сентябрьская ржа
Полосой неудач, полосой неудач,
А меж осин витает осень,
О, душа твоя. Дым да завал,

1967
А у меня всего одна
Что там – пир ли, затишье ли, плач по кому –
Я в новый день вступаю не спеша,
На Беговой ли, на Садовой
Я не иду сегодня на уловки,
Помоги мне уйти от запутанных троп,
А воды талые кругом
Купальщиков схлынул поток,
И говорим о том, о сём
Я в детстве жаждала чудес
От привычного мне отдохнуть бы обличья
Без докуки к тебе, без корысти,
А кругом туман густой,
Что до меня тебе за дело,
Поверить бы. Икону

1968
Злые спутники сумеречной полосы –
И как шар наш земной ни кругл,
Пройдет и этот день, в небытие он канет,
И снова я заговорила

1969
Жить на свете, – что может быть проще? –
И всякий день – всё та же спешка,
Когда это было – вчера, не вчера,
Доводы, всё доводы,
Во времена до нашей эры
Ах, все о том же – как пою и плачу,
Такая тишь и благодать среди берез,
Не увидеть своего наивысшего полёта,
В старой голубятне
Тусклый свет и робкий танец
Позови меня негромко.
Для грусти нету оснований,

1970
Мне говорят и говорят
Ну вот и мы умудрены,
Дети, дети, наши дети,
Завершается все полосою закатной –
То ли слёзы, то ли смех,
Как всё сложится, как обернётся,
Тоненькая женщина,
Ложатся дни, как чуждые слои,
Вот он, омут моей души.
В пору долгих и тёмных ночей,
Наверно, прекрасно за тою горою,
Всё серьёзно – каждый шаг, каждая улыбка,

1971
Почти затоплена земля
И что за странный вздор
Ну вот и мы внесли свои пожитки
Не спугни. Не спугни. Подходи осторожно,
Все в мире есть – и пыльный тракт, и стежки.
Где ты тут, в пространстве белом?
Ни горечь, ни восторг, ни гнев
И вновь, как все века назад,
Проникнуть в тайны бытия –
И ночью дождь, и на рассвете,
Все предстоит, лишь предстоит.
Дней разноликих вьется череда,
Опять мы днем вчерашним бредим,
А лес весь светится насквозь –
И все равно я буду помнить свет.
Измена, смута, изгнан, взят под стражу…
Существует та черта, за которой нива Божья,
Когда садилось солнце в пять,
Ничего из того, что зовется броней, –
На рассвете, на закате
Сегодня чёт, а завтра нечет, –
Люблю такой прекрасный бред,
Я не знаю пути до небесного рая.
И я испытывала страх,
Осенний дождик льет и льет –
Живем на волосок мы от всего на свете,
Любовь – не прах. И жизнь – не прах.
Как ручные, садятся на грудь
Вот и на этом пепелище
Всё фантазии и бредни,
О том, что было, не жалей,
И все же уговор жестокий –
Не подводи черты.
Я вхожу в это озеро, воды колыша,

1972
Порою мнится, будто все знакомо,
Муза. Оборотень. Чудо.
О нимфе этот древний миф,
Все эти солнечные маки июньским днем,
Нас годы предают,
Я себя едва ли знаю,
Все поправимо, поправимо.
Жизнь побалует немного –
И день и ночь, и день и ночь
Что плакать ночи напролёт?
Точно свет на маяке
Я знаю лицо и изнанку,
Не пишется, не пишется.
Что с того, что все уж было,
Почему не уходишь, когда отпускают на волю?
Что ж. Пой и радуйся дарам

1973
Господи, не дай мне жить, взирая вчуже,
Откуда знать, важны ли нам
Сама себя я стерегу
Всё уходит. Лишь усталость
Белый день мой в чёрной рамке двух ночей.
Каждый шаг с трудом даётся
Я хочу ходить по струнке.
Всё исчезнет – только дунь –
Засилье синевы и трав.
Ветер клонит дерева.
Такой вокруг покой, что боязно вздохнуть,
Не знаю. Не узнаю впредь,
Ты кто, смятенная душа,
И от начала далеко.
Да будет память справедливой.
Лететь, без устали скользить
Наступают сна неслышней

1974
Ещё не всё, не всё. Ещё придёт черёд
В ясный полдень и в полночь, во тьме, наяву
Расклевала горстку дней.
Непознаваемая вечность –
Хоть рожден в иные лета
О жизнь, под говор голубиный
Легко дышать на вешнем сквозняке.
Просто быть травой, межой,
Чем кончить и с чего начать
Так хрупок день – сосуд скудельный.
Покину землю, так и не объяв
Жизнь до ужаса проста –
А ветки сквозь осенний дым
Было всё, что быть могло,
Вне уз, вне пределов, вне времени, вне
Хоть трудны пути земные,

1975
Казалось бы, все мечено,
Пойдем же под птичий неистовый гам
Пусть манна Божия была
Жизнь моя – цветочный луг.
На заре и на закате
Земля бела. И купола
Какие были виды
Обобщаем, обобщаем.
Тлело. Вспыхивало. Гасло.
Научи меня простому –
Творились дивные дела:
А там, где нет меня давно,
Но дали свет. И высветили всё.
Пела горлица лесная.
За концом, пределом, краем,
О, были б эти сны и бденья
Когда звучала сонатина,
Гуси-лебеди летят
Неужто этим дням, широким и высоким,
Еще и нет в черновиках
Наверно, не хитра наука
Казалось мне, я песнь пою
Какое странное желанье –
На планете беспредельной
Мир ловил и поймал меня в сети.
О, разнотравье, разноцветье.

1976
Погляди-ка, мой болезный,
Так память коротка.
Жить не тяжко дурочке
Наверно, на птичьих правах
Диаспора. Рассеянье.
Шито белыми нитками наше житьё.
Мне земных деяний суть
Туда. За той цветущей веткой,
Пишу – ни строчки на листе.
Заварила целебную травку.
Не оглянись. Иди вперед.
Все переплавится. Все переплавится.
Станет темою сонатной
А вместо благодати – намек на благодать,
Безымянные дни. Безымянные годы.

Часть 2:
Земля и дом, 1977 – 1985
А чем здесь платят за постой

1977
В час небесного обвала
«У тебя прошу прощенья...»
Да будет душа терпеливой и короткой
Поблажки, сплошные поблажки
Всё в воздухе висит
«Этих дней белоснежная кипа...»
«Когда любовь перегорала...»
«Иди сюда. Иди сюда...»
«Когда тону и падаю, не видя дня другого...»
«А я живу отсель досель»
Спасут ли молитва и крестик нательный
«К юной деве Пан влеком...»
«И звал меня . И вел. Но вдруг он отнял руку...»
О, время, время-врачеватель
«Тут ничем не помочь. Все не так и не то...»
«Все спасемся как-нибудь...»
«Что невозможно повторить...»
«Забыть. Забыть. Забыть...»
«И снова стала погорельцем...»
«Не мы, а воздух между нами...»
Этот сладостный недуг
О, Боже, всё звучит
Всё лето шел зеленый ливень
Себе клялась ещё приду
Ещё немного всё сместится

1978
Неясным замыслом томим
И этот дар, и это зло
Куда бежать? Как быть? О, Боже
Осенний ветер гонит лист и ствол качает
Экспонат расклеился
Пустоте, черноте, уходящим годам
Уложитесь в сжатый срок
Пощади чужие души
Без обложки, без первых страниц
Всё как-будто не фатально

1979
Хоть кол на голове теши
Из дома выносили мебель
Живи младенческое вдруг
Наверно так и будет длиться
Сплошная непогодь и хмарь
Всё происходит наяву
И вижу улицу родную
Летаем, Господи, летим
Дом – это Иверский или Казачий
Приходит Верочка-Верушка
Спи – не спи, зажмурив глазки
Всё было до меня, и я не отвечаю
Батуми. Дикий виноград
А за последнею строкой
Среди деревьев белых-белых
О, научи меня, Восток
Встань, Яшка, встань. Не умирай. Как можно!
Вот какая здесь кормежка
Причитаешь, и плачешь, и маешься. Что ж
Опять этот темп – злополучное "presto"

1980
Любовь до гроба
Что за жизнь у человечка
Не знаю кем, но я была ведома
Всё как по нотам, как по нотам
Не сыскать ни тех, ни этих
Так будем легки на подъем
За всё земное заглянуть
Дни весенние горчат
Сыграй, прошу, сыграй
Между облаком и ямой
Благие вести у меня
Прогорели все дрова
Всё так – готова побожиться
Точка, точка, запятая
Такое солнце в очи било
Пропахли дни сосной
А мне туда и не пробиться
Тончайшим сделаны пером
Ритенуто, ритенуто
Прозрачных множество полос
На золото падких, на золото падких
Рисунки прежние стерев
Гори же, осень, пламеней
Нет погоды давно
И при впаденьи тьмы в рассвет
Сперва вступают небеса
Однажды выйти из судьбы
Неслыханный случай. Неслыханный случай

1981
Адресую туда-то такому-то
И не ищи его ни в ком
Говорим, говорим
И замысел тайный еще не разгадан
Увы, разиня и неряха
От разоренного уклада
Мы у вечности в гостях
Как будто с кем-то разлучиться
Еще пролет, ещё ступени
Тот живет – обиду копит
Давай поедем по кольцу
Мгновение. Ещё мгновенье
Вот жили-были ты да я…
Тихонько дни перетасую
…А ведьма косточки глодала
Хорошее уйма, хорошее сплошь
Я встретила погибшего отца
Уюта нет. Живи и помни:
В том царстве уснули на много веков
Ты сброшен в пропасть – ты рожден
Должно быть, под угрозой пытки
На дерева дробится лес
Чьи-то руки взметнулись над стылой водой
Да будет легким слог
Мой белый день, гори, гори
Скуднее ночь, светлей зазор
Есть удивительная брешь
Бесшумно листья умирали
Земля да небо. Третий лишний
А начинал он в до мажоре
Чем кончится вся эпопея?
Жалко Ниневию. Господи, жалко
Вот условие задачи
Приснилось мне, едва уснула
Легко сказать, легко сказать, сказать легко
Такая началась метель
Прими на веру: свод небесный
Пера прилежного касанье
Люблю начало речи плавной
Обмелели все истоки
Молчание – золото, золото, злато
Зачем сводить концы с концами?
Такие творятся на свете дела
Одно смеётся над другим
Картина та нерукотворна
На хлеб и воду, хлеб и воду

1982
И не осмыслить в словесах
Привести бы всё в систему
Моя любовь, моё проклятье
А к вечеру того же дня
Старухи, черные, как птицы
Можно ль жить, ни о чем не жалея ?
Такая тоска и такое веселье
Плохо дело, плохо дело
Без гнева и ярости, взрыва и взлома
И каждый глядит со своей колокольни
Сурова партия трубы
Я верю в чудо, верю в чудо
– Ты куда? Не пойму, хоть убей
Ещё смиренней и скромней
Поговорить начистоту
А на экране, на экране
И если этот путь продлится
Все небожители в опале
Это надо раздуть. Это надо раздуть
Что скрывалось за тайным О.К. ?
И лист, покружившись, летит с паутины
Легкой поступью, с легкой душой

1983
Желаю пуха и пера
И плод, созревающий медленно, сладок
Не больно тебе, неужели не больно
Я не прощаюсь с тобой, не прощаюсь
О память, роскошь и мученье
Поляна, речка, бережок
Рожденье тайное стихов
Потом зашелся соловей
Такие сны бывают редко
Пью этот воздух натощак
Осыпающийся сад
И звучит средь вселенского хаоса
А если праздник по душе
Кукушкины слезки, кукушкины слезки
И троп извилистых тесьма
Ах, куртуазный давний век!
Будто я Шехерезада
Когда отчетливы приметы
Итак, место действия – дом на земле

1984
Смертных можно ли стращать
Спасает историю от перегрузки
И эта жизнь идет к концу
Старинный том и стул хромой
Безумец, что затеял?!
Предчувствуя близость последних минут
Что мир без междометий
Переполнена чаша терпения
Прости меня, что тает лёд
Пережди, говорят, пережди этот ливень
Кругом зеленая завеса
И как писать на злобу дня
Чем всё кончится? Чем? Листопадом?
Второе августа. Прекрасно.
Преходящему – вечности крылья
Цветы на окнах и в руках
Ещё холстов, холстов и красок
Лист движением нежным
Дождь осенний моросил
Люби без памяти о том

1985
По какому-то тайному плану
Вся эта груда, громада, нелепица
До чего регламент жесткий
Церемония ранних часов
Легко проделав путь обратный
Телячьи нежности. Позор
Письмо, послание, прошенье
То облава, то потрава
Жить сладко и мучительно
Слово – слеза, но без соли и влаги
Перебрав столетий груду
Это всё до времени
Легко, на цыпочках, шутя
Тихо заняли места
Небо к земле прилегает не плотно
Концерт для ветра и берез
Тёмный холст, а слева свет
О, пленительная эра
Нам выпало счастье, не так ли
Близость фауны и флоры
Это всё твое. Бери
Торопиться – грех большой
Картина рисована примитивистом
Короче говоря…

Часть 3:
А между тем, 1986 – 1994
И проступает одно сквозь другое

1986
Коль поглядеть, когда рассвет
Смятение чувств и акцентов смещенье
Нельзя ни проснуться, ни в сон погрузиться
Скажи мне: «Не спеши»
Пахнет мятой и душицей
Роза, жасмин и шиповник, и роза…
Я гуляю по росе
Но только не спеши вторгаться
Представь: осталось полчаса
Писал, не покладая рук
Нам август, уходя, позолотил пилюлю
Летучий слог, легчайшее перо
Но душе нельзя без корма
И через влажный сад, сбивая дождь с ветвей
Высота берется слёту

1987
Идти на убыль не пора:
Первее первого, первее
Мой любимый рефрен: «Синь небес, синь небес»
Сколько напора и силы, и страсти
Мы одержимы пеньем.
Чёрный клавиш. Ночная тоска.
Мелким шрифтом в восемь строк
Так пахнет лесом и травой,
Идет безумное кино
Я вас люблю, подробности, конкретные детали.
Подай мне реплику, трава.
Поющий циферблат. Крылатые часы.
В тишине тону с головкой,
А я ещё живу, а я ещё дышу

1988
В эпицентре тоски и страданья,
А за тьмою снова тьма,
Всё угасает, чтоб вновь озариться,
О, Господи, опять спешу и обольщаюсь
На влажном берегу, на пенистой волне,
Предъявите своих мертвецов:
О том и об этом, но только без глянца,
Давайте отменим вселенскую гонку.
– Откуда ты родом,
Сплю ногами к полю,
Не бывает горше мифа,

1989
Из пышного куста акации, сирени,
Возвращаемся на круги своя,
С тобою нянчатся с рожденья,
Если что-то мне и светит,
Светлые помыслы, светлые сны,
Это только первый свет.
И в черные годы блестели снега,
Срывание масок, сдиранье бинтов
И в городе живя, оплакиваю город,
Но в хаосе надо за что-то держаться,
И речи быть не может
Несовпадение, несовпадение.
О, в душу въевшаяся норма –
Шуршат осенние дожди,
А лес в шелку зелёном
Да разве можно мыслить плоско

1990
Но есть они – прагород, прарека.
И ещё виток, и ещё виток,
Так хочется пожить без боли и без гнёта,
Нельзя так серьёзно к себе относиться,
Обыденность – рай и подарок, и чудо:
Это – область чудес
Сок со льдом, бананы, пицца…
Неужели Россия, и впрямь подобрев,
Спасибо тебе, государство.
Мемуары флер и дымка
Окаянные дни, окаянные дни,
Давайте в черный день подумаем о снеге
Двадцатый век идет к концу
Плывут неведомо куда по небу облака

1991
Блажен, кто посетил сей мир
Этот лезет на рожон
А ты в пути, а ты в бегах
Оно терзает и томит
День голубой, голубей голубого
Открыта выставка. Апрель
Мир в лазоревых заплатах
Войти в картину и вращаться
Мы еще и не живем
Утоли моя печали
А листьям падать и кружить
Нету спроса на стихи
Только дождями одними и сыты
И снова мир угоден Богу
Писать один пейзаж
Он стоит лицом к стене
Из года в год играем пьесу
Московское детство: Полянка, Ордынка

1992
Звук протяжен, точно провод
Сплошные радости: кукушка
Жили-были старик со старухой
Слишком много и крови и поту
Опять утрата и урон
Миру всякая смерть
Дней ослепительные вспышки
Совершая путь извечный
До чего красивый дятел
На крыше – мох и шишки
Не ведаю, как быть, и как не быть – не знаю.
Краткой осени момент
Эти поиски ключей
Мильон оранжевых штрихов
Любовь – испытание. Счастье – мученье
Все разрешится чистым ЛЯ

1993
Концы с концами я свожу
В ночной тиши гуляет ветер
Господи, Боже мой, лёгким касанием
Тьма никак не одолеет
Закрыть бы лавочку да вывеску убрать
Не держись, – сказали мне, – отпусти
Все это движется, шуршит
В этой области скорби и плача
Хорошо быть беглой гласной
А если говорить по существу
Недолгого лета вершину венчая
Ах, друг Аркадий, друг Аркадий
Я дареному коню
Время пишет бегущей строкой
Все отодвинуть и все миновать
Цветные мелочи, ура!
Уйти легко, а вот остаться
Надоел ты, человечек, нету сил
Взорвать бы все или взорваться
Не проси у жизни смысла
Вновь играем в игры эти
Пена дней, житейский мусор
Я не хочу вас затруднять
Пишу стихи, причем по-русски
Всех слов и строчек, всех «ля-ля»
Устаревшее – "сквозь слез"
Кривоколенный, ты нетленный
Опять минуты роковые
А следом, следом шел июль
И я сгораю в том огне

1994
Надоели хмарь и хаос
Так и маемся на воле
Цветы и капельки росы
Кнутом и пряником. Кнутом
Оживление в больничке
А я мечтаю только об одном
Пишу воспоминания. Тружусь
Если память жива, если память жива,
О юность, утренний озноб,
Обрывки яви, снов обрывки,
Наливаю в вазу воду
Взгляни на все сквозь пальцы, сквозь
На Николиной Горе да на Николкиной
Вы в наличии имелись, мы имеемся
Белый день за белым днем
Судьбу не надо умолять
Дни текли. Душа алкала
И останешься ты в дураках, в дураках
Кипень вся июльская, весь жасмин
На небе – тишь, на небе – птица
И ты попался на крючок
Зачем-то сна себя лишаю
В машинном реве тонет зов
Живем себе, не ведаем
Исписан лист простой и нотный
Ах, dolce vita, dolce vita
И кто его выдумал – мостик шатучий
Стремится жизнь моя к нулю
А между тем, а между тем

Часть 4:
Местоименье «Я», 1995 – 1999
Откуда ты? Как все – из мамы

1995
Живем, а значит, длим попытку
Земля из-под ног уплывает. Бывает
А после дождя, пролетевшего presto
Ждали света, ждали лета
Во всех ситуациях – только слова
Получен счет за телефон
Вели меня и довели
Все жили где-то и когда-то…
Прости, о Господи, о Господи, прости
Все дорого нынче, а жизнь дешева
Глагол, струись от счастья бытия
Мы все, как кур, попали во щи
Время с вечностью сверьте
Года друг друга неустанно
О мир, твои прекрасны штампы
И золотым дождем прольется
А пока из этой жизни нас не выбили
Заполним форму: год рожденья –

1996
Заметки, записи, штрихи, наброски
А дождик, выбившись из сил
Увы, опять упущен случай
Коль связать два слова нечем
"Tombe la neige", – хрипловато поет баритон.
Храни молчание. Хранить
Нашел себя? Ну, слава Богу.
Кто та, с малиновою грудкой
Умирал, как дело делал, умирал,
Отчалила Харона лодка...
И снова в этом мире Божьем
Всё дело в том, что дела нет
Всё в порядке вещей, а верней, в беспорядке.
Осыпается жасмин, осыпается...
Основа, твердая основа,
Всё по порядку: до, ре, ми...
Что держит на плаву – Бог весть
Так к чему же все свелось?
Дождь идет да идет
На том стою, на том
Батарейка кончилась у меня в часах
Сплошная текучка, сплошная текучка
Что кроме странствия, что кроме
Стояло лето, и стояли
Музыка, музыка, музыка, мука –
Все эти времена лихие
Цвет желтый – это цвет измены
Не плачь! Ведь это понарошку
Строчка, сверкнувшая в темной ночи
Все страньше жизнь моя и страньше,

1997
И лишь в последний день творенья
Ничего не выгорит
А кстати... Впрочем, все не кстати
Как Бог на душу положит...
На чем все держится? На честном
Живи, покуда поглощен
Ни много времени, ни мало
Во влажные кусты жасмина
«Пространство певучее светлое,
Возникли трудности в связи
Не вмещаю, Господи, не вмещаю.
Мелькают дивные места –
Не живу, не умираю
Постой же, время, не теки
Всё на земле безнадежно запутано
Только жалобную книгу, только жалобы
Здесь почва впитывает влагу
Идут по свету дяди, тёти,

1998
На земле-то жить нельзя.
Чем оказался Божий дар? Содомом
– Ну что ж, полетели...
Снедаем чем? Терзаем чем? Тоской снедаем.
Нечто дивное повисло
Дни тяжелы и неподъёмны.
"La vie", – поет Эдит Пиаф,
Местоименье «Я» имеет место быть
Разыгралась непогода,
Ах тонус, тонус, нужный тонус –
Хлестал он по спинам, по спинам,
А что там над нами в дали голубой?
То мимолетна, то длинна –
УРОК АНГЛИЙСКОГО
Пели "Yesterday", пели на длинных волнах,
Я опять за своё, а за чьё же, за чьё же?
Голос ломок, слеза солона
А где же мелос? Мелос где?
Невесть чего мы ждали свыше
Не стоит жить иль все же стоит –

1999
На излёте зимы, на излёте
Положено идти вперед,
Иссякло время, и со временем ушло
Апрель. И сыро и серо.
Жизнь почти истаяла, стала тоньше льдинки...
Всё вполне выносимо, но в общих чертах,
Живём, то бишь, спешим
Что с городом моим, что с ним,
Хорошо покатались на шарике этом.
Опять жара. Какая нудь.
– Как живёшь?  – Благодарствуй, живу на свету,
На столе алеют розы,
И всё же он невыносим,
Время сбрендило, спятило, тихо свихнулось
Made in Russia, in Russia, в России одной
Господи, подай словечко
Снова август в крапинку, –
Где хорошо? Повсюду и нигде.
Проснулась… – где я? На земле, на ней,
Осенний дух листвой шуршит,
Он взял свою жизнь и куда-то унёс,
На деревьях стая соек,
«Всё надоело, – говоришь –
Жизнь – исчезновение
Пиши поверх чужих письмён,
«Да» и «нет» не говорите никогда.
Когда сгину, Господи, когда сгину,
Живём, а значит, умираем.
Всё скоро кончится – увы или ура…
С землёй играют небеса
Не надо истине рождаться,
Прикрепив крыло к плечу
Как жизнь? Идёт себе, идёт,
Улетать и опадать –
Жить на земле, земли касаясь
Перемещённое лицо
Хоть бы памятку дали какую-то, что ли,
А звук дрожит, дрожит, боится,
И голуби взлетают из-под ног,
На линии огня, огня

Часть 5:
Надышали и живем, 2000 – 2002
Звонят отсюда через ноль

2000
Мир мал и тесен – просто жуть.
Поверь, возможны варианты,
Ну и так далее, далее, далее,
В тех юных строках её, первых, начальных,
Серое небо над чёрной дырой…
Темна вода, темна вода
Господь посылает сырую погоду,
Манна с неба, манна, манна…
А и Б, что на трубе,
Откуда всхлип и слабый вздох?
Шаг влево, шаг вправо и будет пиф-паф.
«Ну вырвись, попытайся, воспари» –
Переживая бренность бытия,
Поиграй с нами, Господи,
В ночь из ночи прямиком…
Нынче шлют небеса столь рассеянный свет,
Каков текучести итог?
Интересно, что случится,
Тебя опекает и этот листок,
Куда ни глянь – сплошные нети.
День потух, почти потух,
Всё рифмуется со всем –
На чём настаивает лето?
Час от часу не легче,
Всё бессмысленно и плохо
Ну чем не муза, чем не муза
Под каёмкой голубой
Вокруг да около – чего?
Средневековые картинки –
Досадно, Господи, и больно,
– Поговорим о пустяках,
А птички всё летают,
Ах жизнь, опять твои проделки,
– Что делать? – Ждать.
Для печали есть резон –
Мир становится всё суше
Спите с горем пополам…
Коль за душой осталось что-то,
Но выход рядом. Выход есть.
О себе, о себе, о себе…
Я живу в нигдее
"C'est domage, domage, domage" –
Проживая в хате с краю,

2001
Всё способно умереть
Сил осталось – ноль,
А день имеет бледный вид,
Среди сплошного дежа вю
Раствориться в пейзаже –
А что в записке? Что в записке?
Когда-нибудь и где-нибудь…
Итак, не приходя в себя,
Жизнь – тяжёлая обуза…
Сию минуточку, сию
Так тихо, будто снится
Опять неполная картина –
– Между нами, entre nous, –
Всё осадки да осадки,
Села на землю небесная птичка –
И это всё от Бога,
Электронная начинка,
Ты где? В лакуне я, в лакуне,
Жизнь – загадка, тайна, пазл.
Нынче проводы светлой минуты,
Ступни огромны, а головка
Боже мой, какое счастье!
Ну и как он в переводе
Вторник, пятница, среда…
Увы, хлебаю что дано.
Всё от лукавого, ей-ей…
Ослепительные дни
Творил Он без черновика,
«Дай, Боже мой, к Тебе припасть»,
Где же всё это – язвы, проказа?
Иди со мною. Vade mecum.
Всё будет хорошо, как вы хотели,
Приручи меня, жизнь, приручи, приручи,
Взаимоотношения зелёного с зелёным,
Не имей привычки жить,
Тебя целует ветер в темя
Вроде просто – дважды два,
Точно вспышка – есть и нету.
Всего лишь несколько недель
Пёсик лает, козлик блеет,
Ура, каникулы у нас,
Лист изъеденный и ржавый
Колыбельная: Глядя в небо вечное,
Вроде живы, живы вроде,
Всё говорю и говорю
Пластинкой крутится земля,
Чем кончится век золотой? Чернотой.
На поверхности воды –
А дальше будет день, а дальше,
Под небесами так страшно слоняться,
Очень трудно быть живой,
Смертный ужас и гибельный час –
Present Continuous
      1 Продлись же, вечное «сейчас»,
      2 Проживаем с рассвета до темени
Тот мрак зовётся светом,
Неуютное местечко.

2002
Дай руку, Господи, дай руку.
Как под яблоней неспелый,
А на этой акварели
Убить бы время, ну его,
На что надеюсь? На потом,
Что же это? Боже, Боже,
Всё как с гуся вода, всё как с гуся вода,
О том, что пустынно и голо
Тишайший аквариум, дивное лето,
Жить не умею и зову
Какое там сражение
Жизнь легка, легка, легка,
Не бросай меня, не надо,
Сколько разных заморочек:
Этот вечный вальсок –
Жизнь идёт и лето длится…
А по миру кружение
Лето – чистый изумруд...
Тем временем, тем самым, тем,
А в этом лучшем из миров
Петух и скрипка, и букет...
Как поживаешь, первый снег?
Время шло вперёд, назад,
Ангел бедный, ангел мой,
День прошёл и был таков.
Одинокий лист безродный

Приложение
Перечень книг Ларисы Миллер
О поэзии Ларисы Миллер (некоторые рецензии и отклики разных лет)

Алфавитный указатель стихотворений

Содержание